Степями к Тянь-Шаню
Дневник сольного мото-путешествия по Казахстану, 2018
~ 49 минут чтения
Путешествие по Казахстану стало самой масштабной из всех моих поездок за рубеж на тот момент. Оно сильно повлияло на выбор дальнейших жизненных приоритетов.
Текст ниже — моя любительская попытка поделиться с вами впечатлениями и видами и еще раз самому прожить тот опыт, эмоции и мысли, которые мне подарила поездка. Надеюсь, вам будет интересно.
Текст ниже — моя любительская попытка поделиться с вами впечатлениями и видами и еще раз самому прожить тот опыт, эмоции и мысли, которые мне подарила поездка. Надеюсь, вам будет интересно.
Для быстрого перехода к нужной главе используйте ссылки ниже
Часть 1 из 4: Москва → Атырау и Аккергешен
Девять дней до выезда. Два компьютерных экрана задач. Успеть купить удобный шлем и получить ветровик из Европы. Волнуюсь. Напоминаю себе дышать.
Казалось бы, какой смысл волноваться? Маршрут построил, возможные ночевки и заправки нагуглил. Остальное предсказать невозможно. Мозг вопреки здравому смыслу продолжает жонглировать догадками, ожиданиями и опасениями. А хочется пустой и спокойной тишины.
Казалось бы, какой смысл волноваться? Маршрут построил, возможные ночевки и заправки нагуглил. Остальное предсказать невозможно. Мозг вопреки здравому смыслу продолжает жонглировать догадками, ожиданиями и опасениями. А хочется пустой и спокойной тишины.
После поездки по Калмыкии в 2016-ом году Средняя Азия и Казахстан будто тянули меня к себе. Грезил, как окажусь среди бескрайних степей, проеду вдоль песчаных барханов, дам раскаленному ветру сдуть с себя навязанные ценности и устаревшие приоритеты. Представлял, как почувствую себя усталым одиноким кочевником, миновавшим жаркие степи и, наконец, добравшимся до прохладных и зеленых предгорий Тянь-Шаня с его сверкающими снежными вершинами.
Да, мечта сбылась, но — нет, — естественно не так, как я себе это представлял...
Не думал — не гадал, что спалю сцепление в безлюдной степи, и чем это обернется. Не представлял, по каким красивым и разнообразным ландшафтам повезет проехать. И точно не ожидал встретить столько приятных людей на пути — и как мы будем болтать о жизни с другими путешественниками, как будут подсказывать дорогу случайные встречные и как меня неоднократно выручат и приютят жители Казахстана.
Ну что ж, довольно разговоров. В путь.
На дворе четверг, 31 мая 2018 года. Дождался новый ветровик, поставил его, опробовал. В итоге еду со старым, с ним оказалось комфортнее. Шлему же, наоборот, радуюсь новому, сел как влитой.
В 6:30 утра выехал из Москвы. Невыспанный, но с долгожданным предвкушением неизвестного. В голове еще всплывают мысли: а ничего ли я не забыл, а что если поломки, а хватит ли денег... Однако по мере того как навигатор уводит меня все дальше в сторону Волгограда, попыток цепляться за прошлое и заглядывать в будущее становится все меньше. Внимание ограниченный ресурс. И он требуется здесь и сейчас, на дороге.
Еду не спеша, держусь в пределах любимых 90 — 100 км/ч, так и за дорогой успеваю следить, и по сторонам глазеть.
Погода радует. Солнечно, почти без ветра. Часто съезжаю с трассы. Под пение птиц отдохнуть в одиночестве в прохладной тени. Пообедать, сидя в траве у окраины деревни и наблюдая, как пастухи гонят мимо небольшое стадо коров. Встретить мягкий кремовый закат в поле, слушая оперу ветра и вдыхая запах полыни.
Да, мечта сбылась, но — нет, — естественно не так, как я себе это представлял...
Не думал — не гадал, что спалю сцепление в безлюдной степи, и чем это обернется. Не представлял, по каким красивым и разнообразным ландшафтам повезет проехать. И точно не ожидал встретить столько приятных людей на пути — и как мы будем болтать о жизни с другими путешественниками, как будут подсказывать дорогу случайные встречные и как меня неоднократно выручат и приютят жители Казахстана.
Ну что ж, довольно разговоров. В путь.
На дворе четверг, 31 мая 2018 года. Дождался новый ветровик, поставил его, опробовал. В итоге еду со старым, с ним оказалось комфортнее. Шлему же, наоборот, радуюсь новому, сел как влитой.
В 6:30 утра выехал из Москвы. Невыспанный, но с долгожданным предвкушением неизвестного. В голове еще всплывают мысли: а ничего ли я не забыл, а что если поломки, а хватит ли денег... Однако по мере того как навигатор уводит меня все дальше в сторону Волгограда, попыток цепляться за прошлое и заглядывать в будущее становится все меньше. Внимание ограниченный ресурс. И он требуется здесь и сейчас, на дороге.
Еду не спеша, держусь в пределах любимых 90 — 100 км/ч, так и за дорогой успеваю следить, и по сторонам глазеть.
Погода радует. Солнечно, почти без ветра. Часто съезжаю с трассы. Под пение птиц отдохнуть в одиночестве в прохладной тени. Пообедать, сидя в траве у окраины деревни и наблюдая, как пастухи гонят мимо небольшое стадо коров. Встретить мягкий кремовый закат в поле, слушая оперу ветра и вдыхая запах полыни.
В гостиницу под Волгорадом добрался спустя 13 часов и 790 километров. Начало положено, и оно мне нравится.
Впереди еще 10 000 километров. В течение месяца планирую проехать вдоль Каспийского моря, пересечь степи и полупустыни западного и центрального Казахстана, проехать кусочек легендарного Шелкового пути, отдохнуть в предгорьях Тянь-Шаня (с китайского "Небесных" или "Божественных" гор).
Готовиться к поездке начал еще зимой. Перечитал путеводители. Нагуглил культурные и природные достопримечательности. Пересмотрел документалки и видео-отчеты других путешественников.
Оказывается, в Казахстане, на территории в 2,7 миллиона километров проживает 18 миллионов человек. Это как население одной Москвы по неофициальным данным.
Впрочем, не буду торопиться. Сейчас душ, кровать и сон. П — приоритеты.
Впереди еще 10 000 километров. В течение месяца планирую проехать вдоль Каспийского моря, пересечь степи и полупустыни западного и центрального Казахстана, проехать кусочек легендарного Шелкового пути, отдохнуть в предгорьях Тянь-Шаня (с китайского "Небесных" или "Божественных" гор).
Готовиться к поездке начал еще зимой. Перечитал путеводители. Нагуглил культурные и природные достопримечательности. Пересмотрел документалки и видео-отчеты других путешественников.
Оказывается, в Казахстане, на территории в 2,7 миллиона километров проживает 18 миллионов человек. Это как население одной Москвы по неофициальным данным.
Впрочем, не буду торопиться. Сейчас душ, кровать и сон. П — приоритеты.
Утро пятницы, 1-ое июня, начало календарного лета. Заезжаю обновить запасы воды у святого источника. Размяться, перекусить, полюбоваться природой и двигаться дальше — в Астрахань.
После Волгограда дорога забирает восточнее. По левую руку размеренно и статно течет Волга. Вокруг становится все больше песков и степей. С реки дует и утомляет сильный боковой ветер. Безоблачная погода компенсируется тучами мошки. Иной раз на остановках даже не открываю визор, но назойливые кровопийцы все равно просачиваются внутрь. Потом приходится ехать и периодически хлопать визором в надежде, что за несколько секунд старых мошек сдует потоком ветра, а новые за это время не влетят мне прямо в глаз.
Въезжаю в Калмыкию. Буддийские храмы усиливают ощущение плавности и трансцендентности.
Дорога приятная, асфальт довольно ровный везде, кроме самих Волгограда и Астрахани.
Въезжаю в Калмыкию. Буддийские храмы усиливают ощущение плавности и трансцендентности.
Дорога приятная, асфальт довольно ровный везде, кроме самих Волгограда и Астрахани.
Ночую в недорогой гостинице в Астрахани. На следующий день надеюсь въехать в Казахстан. До границы рукой подать.
Утром встаю пораньше, насилую себя невкусным гостиничным завтраком из дешевого химического йогурта и сухих бутербродов, собираюсь — и побыстрее к границе.
Задача на сегодня: пройти границу и к вечеру добраться до города Атырау, что в 360 километрах от Астрахани вглубь Казахстана. Атырау крупный город, в нем я рассчитываю спокойно поменять деньги, купить местную sim-карту и начать постепенное знакомство с культурой Казахстана, насколько это возможно в такой близи от России.
Границу проходил 3 часа. Сам осмотр мотоцикла и проверка документов заняли минут 20, но сначала пришлось разобраться с хаосом в очередях и оформлением обязательной страховки. На словах говорят, что въезд мне дали на месяц. На бумажном бланке однако ж написано, что только на 5 дней. Буду уточнять у миграционной полиции в Атырау.
Утром встаю пораньше, насилую себя невкусным гостиничным завтраком из дешевого химического йогурта и сухих бутербродов, собираюсь — и побыстрее к границе.
Задача на сегодня: пройти границу и к вечеру добраться до города Атырау, что в 360 километрах от Астрахани вглубь Казахстана. Атырау крупный город, в нем я рассчитываю спокойно поменять деньги, купить местную sim-карту и начать постепенное знакомство с культурой Казахстана, насколько это возможно в такой близи от России.
Границу проходил 3 часа. Сам осмотр мотоцикла и проверка документов заняли минут 20, но сначала пришлось разобраться с хаосом в очередях и оформлением обязательной страховки. На словах говорят, что въезд мне дали на месяц. На бумажном бланке однако ж написано, что только на 5 дней. Буду уточнять у миграционной полиции в Атырау.
Первые 50 километров дороги от Казахстанской границы в сторону Атырау — сущий ад. Разбросанно торчащие здесь и там остатки асфальта, грейдер, стиральная доска из застывшей глины после гусеничной техники. Тот случай, когда по грунтовой и песчаной обочине ехать приятнее, чем по "полотну". Впрочем, граница между одним и другим зачастую весьма условная. Через полчаса езды со скоростью 30 км/ч терпение заканчивается, и я откручиваю ручку газа, чтобы меньше трястись. Подвеска мотоцикла жалобно скрипит, вырабатывая почти весь свой запас хода. Прости, дорогой.
В стороне от пыльной дороги и громыхающих грузовиков виднеются мусульманские родовые кладбища и мавзолеи. Свой у каждого рода, стоят они островками через 5-10 километров и год за годом молча наблюдают человеческую суету сует. Вряд ли их волнует состояние дороги, надежность мотоцикла BMW или мое стремление доехать сегодня до Атырау.
Встречаются первые верблюды. Им тоже нет дела — ни до моей поездки, ни до всего того, что я выбрал считать для себя важным.
В стороне от пыльной дороги и громыхающих грузовиков виднеются мусульманские родовые кладбища и мавзолеи. Свой у каждого рода, стоят они островками через 5-10 километров и год за годом молча наблюдают человеческую суету сует. Вряд ли их волнует состояние дороги, надежность мотоцикла BMW или мое стремление доехать сегодня до Атырау.
Встречаются первые верблюды. Им тоже нет дела — ни до моей поездки, ни до всего того, что я выбрал считать для себя важным.
Кланяюсь гостеприимству казахстанцев. Приветствуют и останавливаются машины. Спрашивают, чем помочь и что подсказать. Радуют меня новостями, что дорога вскоре станет лучше.
В Атырау приезжаю уже поздно вечером. В дешевых заранее отобранных гостиницах не оказывается мест. Решаю ехать в центр города и выискивать гостиницы вживую, просто глазея по сторонам. На небольшой площади замечаю троих отдыхающих мотоциклистов. Импульсивно, следуя за интуицией и не дожидаясь, пока сознание начнет отговаривать, резко разворачиваюсь (благо, дело к ночи, дороги пустые) и подъезжаю к мотоциклистам. Здороваюсь, объясняю ситуацию и спрашиваю совета, в какой гостинице остановиться. Дальнейший ход событий бесцеремонно рушит мои стереотипы и противоречит всему, что рассказывали мне родственники и друзья в преддверии поездки.
Мои новые знакомые советуются, обзванивают три отеля, находят свободный, в колонне довозят меня на место, помогают заселиться. После этого везут в ресторан, поят и кормят. Дают советы относительно дальнейшего маршрута, делятся контактами людей в других городах. И не дают мне заплатить ни копейки.
Многие пугали меня, что в Казахстане живут эгоистичные люди, что они недолюбливают русских. Но черт возьми, насколько все наоборот…
Саша, Данияр, Фернандо, Олег, спасибо вам огромное за помощь, гостеприимство и отличный душевный вечер!
Ради таких случайных встреч, ради расшатывания своих стереотипов о мире и людях — не за этим ли я затевал поездку?
В Атырау приезжаю уже поздно вечером. В дешевых заранее отобранных гостиницах не оказывается мест. Решаю ехать в центр города и выискивать гостиницы вживую, просто глазея по сторонам. На небольшой площади замечаю троих отдыхающих мотоциклистов. Импульсивно, следуя за интуицией и не дожидаясь, пока сознание начнет отговаривать, резко разворачиваюсь (благо, дело к ночи, дороги пустые) и подъезжаю к мотоциклистам. Здороваюсь, объясняю ситуацию и спрашиваю совета, в какой гостинице остановиться. Дальнейший ход событий бесцеремонно рушит мои стереотипы и противоречит всему, что рассказывали мне родственники и друзья в преддверии поездки.
Мои новые знакомые советуются, обзванивают три отеля, находят свободный, в колонне довозят меня на место, помогают заселиться. После этого везут в ресторан, поят и кормят. Дают советы относительно дальнейшего маршрута, делятся контактами людей в других городах. И не дают мне заплатить ни копейки.
Многие пугали меня, что в Казахстане живут эгоистичные люди, что они недолюбливают русских. Но черт возьми, насколько все наоборот…
Саша, Данияр, Фернандо, Олег, спасибо вам огромное за помощь, гостеприимство и отличный душевный вечер!
Ради таких случайных встреч, ради расшатывания своих стереотипов о мире и людях — не за этим ли я затевал поездку?
На следующий день выспался и расслабленно позавтракал в гостинице. Погулял по Атырау, неофициальной нефтяной столице Казахстана. Город раскинулся на реке Урал, это третья по длине европейская река. В более северных широтах по ней проходит условная граница Европы и Азии.
Поменял деньги. Закупился фруктами на рынке. Зашел в отделение миграционной полиции. Большой усатый мужчина в форме, статно возвышавшийся над толпой и бренным хаосом, подтвердил, что въезд мне дали на месяц, а не на 5 дней. Это хорошо.
Позаботился о мотоцикле. Впрок побалдел под душем, ибо следующая ночевка планировалась в палатке. Пораньше заполз в кровать и почти моментально провалился в сон.
Поменял деньги. Закупился фруктами на рынке. Зашел в отделение миграционной полиции. Большой усатый мужчина в форме, статно возвышавшийся над толпой и бренным хаосом, подтвердил, что въезд мне дали на месяц, а не на 5 дней. Это хорошо.
Позаботился о мотоцикле. Впрок побалдел под душем, ибо следующая ночевка планировалась в палатке. Пораньше заполз в кровать и почти моментально провалился в сон.
Утро встретило приятной солнечной погодой. Нынешний путь лежит к скалам Аккергешен, природной достопримечательности, некогда подводному рельефу мирового океана. Чтобы добраться на место, предстоит проехать 200 км по асфальту, потом свернуть прочь от цивилизации и 40 км трястись по условной дороге в степи.
Пока еще есть возможность, капитально заправился, докупил воды и еды. К полудню добрался до съезда с асфальта. Продолжало светить солнце, но с разных сторон горизонта нависли тяжелой синевой тучи. Однако до них, казалось, так далеко, а здесь и сейчас так солнечно, что даже малую возможность дождя я с трудом мог спроецировать в свою реальность.
Пока еще есть возможность, капитально заправился, докупил воды и еды. К полудню добрался до съезда с асфальта. Продолжало светить солнце, но с разных сторон горизонта нависли тяжелой синевой тучи. Однако до них, казалось, так далеко, а здесь и сейчас так солнечно, что даже малую возможность дождя я с трудом мог спроецировать в свою реальность.
Выдыхаю и сворачиваю в степь. Морально готов к тому, что до завтра не встречу людей. Дорога под колесами — случайная последовательность из участков давно погибшего асфальта, засохшей глины и (благо, неглубокого) песка.
Еду медленно, аккуратно. Чувствую, как поднимается уровень страха, адреналина и в то же время азарта. Случись что, никто мне здесь не повстречается и не поможет. Придется каким-то образом добираться назад на основную дорогу, только там есть люди.
Еду медленно, аккуратно. Чувствую, как поднимается уровень страха, адреналина и в то же время азарта. Случись что, никто мне здесь не повстречается и не поможет. Придется каким-то образом добираться назад на основную дорогу, только там есть люди.
Сейчас мои единственные спутники верблюды, истинные хозяева этой степи. Им вполне комфортно здесь гулять, питаться, спать. А я всего лишь слабый неприспособленный гость. Раньше, проезжая мимо верблюдов по основной трассе, они казались мне покорными глупыми зверюшками, не очень уместной вдоль дорог собственностью пастухов. Но вот я в степи, в их среде обитания, без других людей вокруг — и восприятие совершенно другое. Я начинаю видеть их силу, приспособленность, уверенность и красоту, в противовес своей слабости и хрупкости в этой степи.
Спустя еще несколько километров мысли о верблюдах уже сменяет завороженная восхищенность. Как сказочный арабский мираж, размытый в потоках горячего воздуха, впереди появляется силуэт белых гор. Эти меловые породы образовались здесь еще в юрский период. И вот они становятся все четче и реальнее с каждой минутой, как будто еду я не на мотоцикле, а на машине времени.
Спустя еще несколько километров мысли о верблюдах уже сменяет завороженная восхищенность. Как сказочный арабский мираж, размытый в потоках горячего воздуха, впереди появляется силуэт белых гор. Эти меловые породы образовались здесь еще в юрский период. И вот они становятся все четче и реальнее с каждой минутой, как будто еду я не на мотоцикле, а на машине времени.
На подъезде к самим скалам дорога превратилась в белую петляющую по контрастной степи колею. Очень ветренно, буквально сдувает с ног. Но я стою на очередной вершине и не спешу искать укрытия. Когда еще мне повезет оказаться один на один с такими просторами и уходящими к горизонту белыми ступенчатыми волнами скал.
Напитавшись видами, спускаюсь вниз и прячусь у основания плато. Пытаюсь поставить палатку, но ветер складывает ее, как карточный домик. На такие условия моя простецкая палатка из Декатлона явно не рассчитана. Упс, такого сценария я заранее не предвидел.
Напитавшись видами, спускаюсь вниз и прячусь у основания плато. Пытаюсь поставить палатку, но ветер складывает ее, как карточный домик. На такие условия моя простецкая палатка из Декатлона явно не рассчитана. Упс, такого сценария я заранее не предвидел.
Перекусил, отдохнул, еще раз полюбовался видами и — делать нечего. Раз палатка отменяется, нужно возвращаться назад. Время уже движется к вечеру. Переночую в каком-нибудь мотеле на главной дороге. С такими мыслями гружу вещи, завожу мотоцикл и начинаю ползти назад.
Тем временем дождевые тучи, которые в начале дня маячили далеко на горизонте, подошли вплотную. Пусть мне повезет. Пусть я проскочу без дождя.
Не проскачил.
Спустя минут 5, как я выехал с места стоянки, начался дождь. Не сказать, что ливень. Но его хватило, чтобы промочить верхний слой глины. Дорога превратилась в такой каток, что даже ноги разъезжались. Мокрая глина, как снежный ком, липла на колеса и забивала пространство между протектором и крылом, мешая колесу прокручиваться. Чтобы двигаться максимально плавно и не свалиться, активно работал сцеплением. В итоге сцепление сгорело. Я оказался под вечер в безлюдной степи, в 20 км от трассы, с мотоциклом, который больше не едет.
Тем временем дождевые тучи, которые в начале дня маячили далеко на горизонте, подошли вплотную. Пусть мне повезет. Пусть я проскочу без дождя.
Не проскачил.
Спустя минут 5, как я выехал с места стоянки, начался дождь. Не сказать, что ливень. Но его хватило, чтобы промочить верхний слой глины. Дорога превратилась в такой каток, что даже ноги разъезжались. Мокрая глина, как снежный ком, липла на колеса и забивала пространство между протектором и крылом, мешая колесу прокручиваться. Чтобы двигаться максимально плавно и не свалиться, активно работал сцеплением. В итоге сцепление сгорело. Я оказался под вечер в безлюдной степи, в 20 км от трассы, с мотоциклом, который больше не едет.
Телефон почти не ловит сеть. Нашел возвышенность. Оттуда дважды получилось дозвониться до 112, но оба раза меня продинамили. Оператор говорил по-казахски, мои попытки общаться на английском и на русском были встречены тишиной в ответ. Да и судя по интонации оператора, он был не очень заинтересован разбираться в ситуации и понимать меня.
Последнее, что могу предпринять в сгущающихся сумерках, — звоню ребятам, с которыми случайно познакомились в Атырау. Спрашиваю, нет ли у них знакомых эвакуаторщиков, которые могли бы приехать за мной утром. А ночь я бы провел в палатке, еды и воды у меня с запасом.
Дальнейший поворот событий до конца жизни помнить буду.
Узнав, что я застрял в степи, Саша и Коля (с Колей мы даже знакомы не были) садятся в Газель и на ночь глядя срываются в 4-часовой путь ко мне. Я собираю вещи и уже наполовину разложенную палатку и жду их в степи, наедине со своей беспомощностью и ожерельями рассыпанных по черному ночному небу звезд.
Постепенно холодает. Внутри одновременно уживаются ощущения собственного бессилия и тотальной сдачи, принятия происходящего. При этом почти нет страха: ни за свою жизнь, ни за то, как буду выкручиваться, если ребята не приедут. Наверное, у меня просто не остается ресурсов фантазировать и просчитывать последствия более чем на 3-4 часа вперед…
Последнее, что могу предпринять в сгущающихся сумерках, — звоню ребятам, с которыми случайно познакомились в Атырау. Спрашиваю, нет ли у них знакомых эвакуаторщиков, которые могли бы приехать за мной утром. А ночь я бы провел в палатке, еды и воды у меня с запасом.
Дальнейший поворот событий до конца жизни помнить буду.
Узнав, что я застрял в степи, Саша и Коля (с Колей мы даже знакомы не были) садятся в Газель и на ночь глядя срываются в 4-часовой путь ко мне. Я собираю вещи и уже наполовину разложенную палатку и жду их в степи, наедине со своей беспомощностью и ожерельями рассыпанных по черному ночному небу звезд.
Постепенно холодает. Внутри одновременно уживаются ощущения собственного бессилия и тотальной сдачи, принятия происходящего. При этом почти нет страха: ни за свою жизнь, ни за то, как буду выкручиваться, если ребята не приедут. Наверное, у меня просто не остается ресурсов фантазировать и просчитывать последствия более чем на 3-4 часа вперед…
Саша и Коля приехали заполночь. К тому моменту температура в степи упала с полуденных 30°C до 1°C. Затащить мотоцикл в Газель предполагалось по двум узким дощечкам, но первая из них ломается, как только закатываем на нее переднее колесо. Молюсь всем богам одновременно, чтобы вторая выдержала… Фух! Гнулась, скрипела, но не сломалась. Кладем мотоцикл на старые покрышки в кузове Газели. К рассвету, еще через 4 часа, возвращаемся в Атырау.
Меня селят в автосервисе, бок о бок с мотоциклом. Сплю 3 часа. Утром новые знакомства — с Максимом и дядей Славой, хозяевами автосервиса.
Максим с помощниками подтверждают диагноз: сгорело сцепление. Запасных дисков у меня нет, нужно покупать новые. После дюжины звонков выясняется: во всем Казахстане — ни у знакомых, ни у официальных дилеров BMW, — новых дисков сцепления нет.
Максим подсказывает идею, и мы идем другим путем. Созваниваюсь с Ваней Графским, другом из Москвы (спасибо тебе огромное, дорогой!). Он едет к официальным дилерам BMW в Москве, покупает новое сцепление, отвозит в аэропорт, находит ближайший рейс в Атырау и просит случайного пассажира из очереди на регистрацию захватить с собой диски сцепления. А в Атырау уже мы с Максимом встречаем этого человека и забираем у него посылку.
С момента начала поиска нового сцепления до получения его на руки прошло 16 часов. DHL Express доставлял бы 96 часов. Человеческая взаимопомощь работает в международных масштабах и на космических скоростях.
Но и на этом отзывчивость и доброта казахстанцев не иссякла. Максим меняет мне сцепление. Вместе с дядей Славой знакомят меня с семьей и приглашают на праздничный домашний ужин. И в итоге за всю эту помощь и сложности с меня не хотят брать ни копейки. Взяли только за бензин для Газели.
Меня селят в автосервисе, бок о бок с мотоциклом. Сплю 3 часа. Утром новые знакомства — с Максимом и дядей Славой, хозяевами автосервиса.
Максим с помощниками подтверждают диагноз: сгорело сцепление. Запасных дисков у меня нет, нужно покупать новые. После дюжины звонков выясняется: во всем Казахстане — ни у знакомых, ни у официальных дилеров BMW, — новых дисков сцепления нет.
Максим подсказывает идею, и мы идем другим путем. Созваниваюсь с Ваней Графским, другом из Москвы (спасибо тебе огромное, дорогой!). Он едет к официальным дилерам BMW в Москве, покупает новое сцепление, отвозит в аэропорт, находит ближайший рейс в Атырау и просит случайного пассажира из очереди на регистрацию захватить с собой диски сцепления. А в Атырау уже мы с Максимом встречаем этого человека и забираем у него посылку.
С момента начала поиска нового сцепления до получения его на руки прошло 16 часов. DHL Express доставлял бы 96 часов. Человеческая взаимопомощь работает в международных масштабах и на космических скоростях.
Но и на этом отзывчивость и доброта казахстанцев не иссякла. Максим меняет мне сцепление. Вместе с дядей Славой знакомят меня с семьей и приглашают на праздничный домашний ужин. И в итоге за всю эту помощь и сложности с меня не хотят брать ни копейки. Взяли только за бензин для Газели.
Знакомство и общение с такими людьми, соприкосновение с их ценностями и культурой уже окупили поездку. Даже если мотоцикл дальше не поедет. А он снова на ходу и вполне себе едет.
Саша, Коля, Максим, дядя Слава и еще 6 человек, чьи имена, каюсь, не смог запомнить. Сердечное спасибо вам за эвакуацию, ремонт, кров над головой, радушие и отношение, как будто всю жизнь знакомы!
Теперь я знаю, что в мире так бывает.
Саша, Коля, Максим, дядя Слава и еще 6 человек, чьи имена, каюсь, не смог запомнить. Сердечное спасибо вам за эвакуацию, ремонт, кров над головой, радушие и отношение, как будто всю жизнь знакомы!
Теперь я знаю, что в мире так бывает.
Часть 2 из 4: Атырау → Аксу-Жабаглинский заповедник
Два дня, наполненные ремонтом и новыми знакомствами в Атырау, пролетели быстро. На дворе 8-ой день с момента моего выезда из Москвы.
Так совпало, что в этот же день дядя Слава, Макс и Коля сами отправлялись в большое мото-путешествие. Их путь лежал через Казахстан в Монголию, оттуда в Россию до Владивостока и потом обратно по России в Атырау.
Прислушавшись к интуиции и задумавшись о том, являются ли все события минувших дней простым совпадением, я меняю планы. Решаю не ехать на Юг к Каспийскому морю, а поехать с ребятами на Север через Уральск. Так я сделаю крюк в сторону от запланированного маршрута, но ехать буду по гарантированно хорошим дорогам. Ночная эвакуация из степи остудила мой пыл первопроходца.
Так совпало, что в этот же день дядя Слава, Макс и Коля сами отправлялись в большое мото-путешествие. Их путь лежал через Казахстан в Монголию, оттуда в Россию до Владивостока и потом обратно по России в Атырау.
Прислушавшись к интуиции и задумавшись о том, являются ли все события минувших дней простым совпадением, я меняю планы. Решаю не ехать на Юг к Каспийскому морю, а поехать с ребятами на Север через Уральск. Так я сделаю крюк в сторону от запланированного маршрута, но ехать буду по гарантированно хорошим дорогам. Ночная эвакуация из степи остудила мой пыл первопроходца.
Дорога под нашими колесами — действительно хороший асфальт. Регулярные заправки, съезды на отдых, перекусы в кафешках. За день я оставил позади 947 км, а ребята больше 1000 км, так как попутно заезжали к знакомым и по делам. Переночевали в Актобе и на следующее утро на выезде из города распрощались.
Дальше я снова один. Впрочем, ненадолго. Днем у придорожного продуктового магазина знакомлюсь с Boris и Ksenia из Хорватии. Они едут через Казахстан в сторону Узбекистана, оттуда в Китай, затем в Монголию и во Владивосток. Наконец, планируют вернуться через всю Россию назад в Европу. Смотрю на них, слушаю их историю про сложности и маршруты и понимаю, что мое путешествие по Казахстану это так, прогулка выходного дня.
Ну да будет. К чему эти оценки и сравнения. У каждого своя жизнь, свои ресурсы, свои ценности и цели. И у каждого свое путешествие. Большое или маленькое, любое, оно, пожалуй, наилучшее в текущих жизненных обстоятельствах. Попробуйте доказать обратное. А пытаясь оценить путешествие тривиальными критериями длительности, стоимости, сложности, я рискую упустить самую его суть. Его сердце.
Дорогу то и дело перебегают суслики. На знаках величаво сидят орлы, срываясь и исчезая в плавном полете над бескрайней степью, как только я оказываюсь достаточно близко. Дует сильный западный ветер. Трава всех оттенков зеленого, желтого и бежевого очаровывает своей трансцендентной красотой. Небо начинает мягко розоветь вслед за уходящим в закатные облака солнцем.
Дальше я снова один. Впрочем, ненадолго. Днем у придорожного продуктового магазина знакомлюсь с Boris и Ksenia из Хорватии. Они едут через Казахстан в сторону Узбекистана, оттуда в Китай, затем в Монголию и во Владивосток. Наконец, планируют вернуться через всю Россию назад в Европу. Смотрю на них, слушаю их историю про сложности и маршруты и понимаю, что мое путешествие по Казахстану это так, прогулка выходного дня.
Ну да будет. К чему эти оценки и сравнения. У каждого своя жизнь, свои ресурсы, свои ценности и цели. И у каждого свое путешествие. Большое или маленькое, любое, оно, пожалуй, наилучшее в текущих жизненных обстоятельствах. Попробуйте доказать обратное. А пытаясь оценить путешествие тривиальными критериями длительности, стоимости, сложности, я рискую упустить самую его суть. Его сердце.
Дорогу то и дело перебегают суслики. На знаках величаво сидят орлы, срываясь и исчезая в плавном полете над бескрайней степью, как только я оказываюсь достаточно близко. Дует сильный западный ветер. Трава всех оттенков зеленого, желтого и бежевого очаровывает своей трансцендентной красотой. Небо начинает мягко розоветь вслед за уходящим в закатные облака солнцем.
Ночь встречаю в Аральске под медитативные песнопения муллы из мечети за окном. Начинает веять Востоком. Продолжается священный в Исламе месяц Рамадан. В 2018-ом он приходится на период с 15-го мая по 14-ое июня, и мне повезло застать его в дороге. Во время Рамадана многие мусульмане постятся, пристальнее обычного следят за своей внутренней и внешней чистотой, ответственнее подходят к молитвам и стремятся совершать добрые дела.
Закрываю глаза и плавно проваливаюсь в сон под растущую благоговейную тишину внутри и под убаюкивающие волны воспоминаний об увиденной сегодня красоте степи.
Закрываю глаза и плавно проваливаюсь в сон под растущую благоговейную тишину внутри и под убаюкивающие волны воспоминаний об увиденной сегодня красоте степи.
Утром следующего дня по песчаной колее заползаю на холм. Вдали виднеются остатки Аральского моря. Если верить сети, до 1960-х годов оно было четвертым по размеру озером (формально) планеты. А в 60-ые Советскому Союзу понадобился хлопок. Вóды главной питающей реки направили каналами на орошение плантаций. Вода перестала доходить до устья. Море обмелело. Говорят, в одну ночь отступило сразу на 200 метров.
За бортом моего корабля степи яркое солнце и температура в 36°C. Ощущения от езды — будто всем телом подставился под гигантский фен. Спасаюсь тем, что на заправках и в кафешках мочу одежду, а куртку сверху оставляю застегнутой. Так испарение замедляется и получается растянуть прохладу надолго, не устраивая себе резких перепадов температуры.
Обедаю напротив Байконура. Потом уже друзья сказали, что как раз в этот день отсюда запускали в космос ракету с экипажем. Я не знал, не присматривался, не увидел. Впрочем, не расстраиваюсь. Сейчас мне хватает той иной цивилизации, которая окружает меня в Казахстане на планете Земле.
На подъезде к городу Кызылорда возникает ощущение, будто внезапно оказался в Египте. Все дело в зарослях кустов верблюжьей колючки вдоль дороги. Воздух здесь пропитан их ярким запахом. А запах этот у меня прочно ассоциируется с Африкой. Это всегда было первое, что я вдыхал, спускаясь по трапу самолета в Египте или в Тунисе.
В самой Кызылорде зашкаливающее количество красивых местных девушек. А может быть, за 10 дней пути я просто истосковался по женскому вниманию, и подсознание начинает "подкрашивать" мою реальность…
Обедаю напротив Байконура. Потом уже друзья сказали, что как раз в этот день отсюда запускали в космос ракету с экипажем. Я не знал, не присматривался, не увидел. Впрочем, не расстраиваюсь. Сейчас мне хватает той иной цивилизации, которая окружает меня в Казахстане на планете Земле.
На подъезде к городу Кызылорда возникает ощущение, будто внезапно оказался в Египте. Все дело в зарослях кустов верблюжьей колючки вдоль дороги. Воздух здесь пропитан их ярким запахом. А запах этот у меня прочно ассоциируется с Африкой. Это всегда было первое, что я вдыхал, спускаясь по трапу самолета в Египте или в Тунисе.
В самой Кызылорде зашкаливающее количество красивых местных девушек. А может быть, за 10 дней пути я просто истосковался по женскому вниманию, и подсознание начинает "подкрашивать" мою реальность…
Сделал себе приятно: вечером попил чаю и поболтал с Айгуль, хостес гостиницы, где остановился. Айгуль рассказала о своей большой семье, маленькой зарплате и о том, что жить не может без ветра. Поговорили про Ислам и историю Казахстана. Выяснилось, что Аральское море сейчас активно восстанавливают, и уровень воды постепенно поднимается.
Уставший и довольный поднимаюсь в комнату и ложусь спать, залипая на изображение полуобнаженной азиатской сеньориты на стене.
Уставший и довольный поднимаюсь в комнату и ложусь спать, залипая на изображение полуобнаженной азиатской сеньориты на стене.
Утром 11-го дня заезжаю в городище Сауран. Основанный еще в 9-ом веке, к 13-му веку, благодаря активной торговле, Сауран стал крупнейшим городом на территории современного Казахстана. Именно здесь, через Сауран, проходил Великий шелковый путь из Китая в Европу. Но постепенно стали появляться и развиваться морские торговые сообщения. Рентабельность пути упала, караваны поредели, и город пришел в запустение. Крепостные стены и внутренний двор на фото — все, что сохранилось до наших дней.
Время движется к полудню. Уличный термометр показывает 39°C.
Вторую половину дня провожу в Туркестане. Это один из древнейших городов Казахстана, основанный около 500 г. н. э. на пересечении караванных путей, шедших из Самарканда, Бухары и Хивы на Север.
В 12-ом веке здесь жил знаменитый поэт, философ и один из первых суфийских мистиков Ходжа Ахмет Ясави. Цикл его исламских стихов "Дивани Хикмет" был переведен на русский язык. Здесь же, в Туркестане, Ходжа Ахмет и похоронен. На месте его погребения возвышается величественный мавзолей "Хазрет Султан". Вместе с обширной и ухоженной прилегающей территорией, по которой смело бегают суслики, это центральная достопримечательность города.
Вторую половину дня провожу в Туркестане. Это один из древнейших городов Казахстана, основанный около 500 г. н. э. на пересечении караванных путей, шедших из Самарканда, Бухары и Хивы на Север.
В 12-ом веке здесь жил знаменитый поэт, философ и один из первых суфийских мистиков Ходжа Ахмет Ясави. Цикл его исламских стихов "Дивани Хикмет" был переведен на русский язык. Здесь же, в Туркестане, Ходжа Ахмет и похоронен. На месте его погребения возвышается величественный мавзолей "Хазрет Султан". Вместе с обширной и ухоженной прилегающей территорией, по которой смело бегают суслики, это центральная достопримечательность города.
Туркестан является административным центром одноименной области Казахстана. Есть в городе и свой университет, и фабрики-заводы, и около 170 000 человек населения, но на меня он производит впечатление унылой деревни. Неужели за полторы тысячи лет нельзя было хоть немножко получше обустроить город? Впрочем, наверное, дело снова во мне. Грущу, фрустрируюсь и проявляю недовольство, потому что прогадал с гостиницей. Поспешил заселиться, не рассмотрев толком номер. В итоге в ванной у меня прыгают кузнечики, и течет унитаз. Кровать — отсыревший, продавленный и перекошенный матрас времен СССР. Покрытый паутиной кондиционер, само собой, не работает.
Однако за окном вновь поют муллы, напоминают относиться ко всему философски.
"О, сожаление, что поделаю я со своей бедой.
Превратился я, несчастный, в бродягу.
В Хорасане, Ираке, Египте я был.
Я познал вкус пешей жизни.
Что делать, если Аллаху угодно, согнусь,
Из Кингана он прогнал даже Юсуфа.
Священный Туркестан — земля родная,
Я прибыл к тебе и припадаю к твоим камням."
Ходжа Ахмет Ясави, Хикметы, 12 в.
Однако за окном вновь поют муллы, напоминают относиться ко всему философски.
"О, сожаление, что поделаю я со своей бедой.
Превратился я, несчастный, в бродягу.
В Хорасане, Ираке, Египте я был.
Я познал вкус пешей жизни.
Что делать, если Аллаху угодно, согнусь,
Из Кингана он прогнал даже Юсуфа.
Священный Туркестан — земля родная,
Я прибыл к тебе и припадаю к твоим камням."
Ходжа Ахмет Ясави, Хикметы, 12 в.
Новый день встречает меня на прямой и пустой дороге, среди выжженной степи и редких песчано-глиняных холмов. Лишь 9 утра, но солнце уже изрядно припекает. Еду по Великому шелковому пути, той знаменитой караванной дороге, что связывала Восточную Азию со Средиземноморьем в древности и в средневековье. Чувствую себя мелкой песчинкой, затерявшейся в бескрайних и переменчивых барханах времени.
Если верить историкам, Шелковый путь был проложен еще во 2 в. до н. э. Служил он в основном для экспорта китайского шелка. В свою очередь, из Рима, Византии, Индии, Арабского халифата, а позднее из Европы и Руси по нему везли приправы, ковры, полотна, красители, минералы, слоновую кость, драгоценности, оружие и многое другое. По Шелковому пути доставляли на продажу арабских скакунов, верблюдов, слонов, носорогов и львов и распространяли культурные растения.
Заезжаю в оазис Отрар, входящий в список наследия ЮНЕСКО. Площадь оазиса превышает 50 кв. км, на его территории ютятся более 150 памятников культуры. Населенный пункт здесь возник еще в 1-ом в. н. э.
Заезжаю в оазис Отрар, входящий в список наследия ЮНЕСКО. Площадь оазиса превышает 50 кв. км, на его территории ютятся более 150 памятников культуры. Населенный пункт здесь возник еще в 1-ом в. н. э.
Погуляв по территории оазиса, заезжаю в очередной крупный город, Шымкент, поменять наличные, потолкаться по пробкам и сытно пообедать в аутентичной кафешке.
Четыре дня я двигался на юго-восток, навстречу хребту Тянь-Шань. Теперь же, миновав Шымкент, дорога заворачивает строго на восток. Степи постепенно сменяются горами. К вечеру добираюсь до Аксу-Жабаглинского национального парка.
Вселенная воздала за паршивую туркестанскую гостиницу. Ближайшие дни я живу в юрте на краю ущелья, дышу свежайшим сладковатым воздухом заповедника и слушаю мелодичные трели птиц. Внизу течет горная речка, вокруг зеленеет трава, выше в горах еще лежит снег. Стоит прогуляться на сотню метров вверх по склону, обернуться, и перед глазами расстилается широкая долина, разделенная на две части извилистым пойменным руслом. На соседних склонах виднеются одинокие силуэты конных пастухов. Многое ли изменилось в их жизни за минувшие пару веков?
Четыре дня я двигался на юго-восток, навстречу хребту Тянь-Шань. Теперь же, миновав Шымкент, дорога заворачивает строго на восток. Степи постепенно сменяются горами. К вечеру добираюсь до Аксу-Жабаглинского национального парка.
Вселенная воздала за паршивую туркестанскую гостиницу. Ближайшие дни я живу в юрте на краю ущелья, дышу свежайшим сладковатым воздухом заповедника и слушаю мелодичные трели птиц. Внизу течет горная речка, вокруг зеленеет трава, выше в горах еще лежит снег. Стоит прогуляться на сотню метров вверх по склону, обернуться, и перед глазами расстилается широкая долина, разделенная на две части извилистым пойменным руслом. На соседних склонах виднеются одинокие силуэты конных пастухов. Многое ли изменилось в их жизни за минувшие пару веков?
Засыпаю под вспышки молний, озаряющие небо каждые 3 секунды. Отдаленный гром не смолкает ни на секунду, наполняя пространство звуков раскатисто-убаюкивающим фоном. Укутываюсь в два одеяла — и накрываюсь монотонным питающим шумом дождя. После 12 дней активностей, наконец-то, полноценный физический отдых.
Часть 3 из 4: Аксу-Жабаглинский заповедник → Масак
На две ночи Аксу-Жабаглинский национальный парк остается моим приютом. Это первый природный заповедник в Казахстане, основанный еще в 1926 году. Площадь заповедника сейчас составляет 740 кв. км. Основной достопримечательностью считается каньон реки Аксу, его глубина достигает 600 м, и тянется он на 18 км вглубь гор. Вдоль каньона я и гулял единственным законно возможным способом: в сопровождении егеря.
Егерь К. пах и выглядел так, будто накануне что-то бурно отпраздновал. Прогулка, особенно подъемы, давались ему тяжело. На родниках он регулярно обновлял бутылку с водой. Что ж, зато не навязывался с дежурными разговорами, дал послушать тишину и птиц. От мест нашей прогулки менее 30 км до границ с Узбекистаном и Киргизией. День прошел текуче-медленно, босиком и под пение птиц.
Егерь К. пах и выглядел так, будто накануне что-то бурно отпраздновал. Прогулка, особенно подъемы, давались ему тяжело. На родниках он регулярно обновлял бутылку с водой. Что ж, зато не навязывался с дежурными разговорами, дал послушать тишину и птиц. От мест нашей прогулки менее 30 км до границ с Узбекистаном и Киргизией. День прошел текуче-медленно, босиком и под пение птиц.
А время продолжает течь вперед. Вот уже утро отъезда. Нынешняя цель — Алматы.
Хозяйка ночлега на прощание угостила домашними яйцами. Быстренько сварил на кухне и потом весь день смаковал их на привалах.
Еду долго. Останавливаюсь реже обычного, ибо весь день за мной по пятам следуют грозовые тучи, грузно переваливающиеся и сползающие с горных вершин. Повезло, так и не догнали.
Начинаю замечать какую-то особую романтику гор, окутанных облаками. Когда небо ясное, то вершины отделены от него строгими контурами. Но когда вершины в облаках, то где заканчиваются горы, и начинается небо? Одно как будто мягко перетекает в другое.
Хозяйка ночлега на прощание угостила домашними яйцами. Быстренько сварил на кухне и потом весь день смаковал их на привалах.
Еду долго. Останавливаюсь реже обычного, ибо весь день за мной по пятам следуют грозовые тучи, грузно переваливающиеся и сползающие с горных вершин. Повезло, так и не догнали.
Начинаю замечать какую-то особую романтику гор, окутанных облаками. Когда небо ясное, то вершины отделены от него строгими контурами. Но когда вершины в облаках, то где заканчиваются горы, и начинается небо? Одно как будто мягко перетекает в другое.
Главная дорога перекрыта из-за капитального ремонта. Объездной маршрут ведет меня красивым перевалом. Спасибо ремонту, иначе бы я здесь не оказался.
Периодически еду вдоль пограничной зоны с Киргизией. Смотровые вышки и колючая проволока всего в 50-ти метрах от меня. А далее по правую руку величественно белеют вершины Тянь-Шаня.
Периодически еду вдоль пограничной зоны с Киргизией. Смотровые вышки и колючая проволока всего в 50-ти метрах от меня. А далее по правую руку величественно белеют вершины Тянь-Шаня.
В Алматы замучался искать жилье. Из заранее подобранных в интернете хостелов в одном нет мест, два других вроде есть на карте, но оказавшись на месте, в упор не могу их найти. Полтора часа колесил по городу. В итоге ночую в сравнительно дорогой гостинице. Прости меня, мой бюджет. После почти 700 км в дороге и мотания по вечерним городским пробкам сил больше нет. Зато воспользовался возможностью и сдал двухнедельный мешок одежды в стирку. Маленькое (вру, большое) бытовое счастье.
Алматы — город тысячи красок. Так мне сообщают местные билборды.
Побродил по центру. Канатной дорогой поднялся на гору Кок-тобе, 1100 м над уровнем моря. На вершине парк, аттракционы, рестораны, памятник Битлам и, конечно, панорамные виды на город.
Алматы — город тысячи красок. Так мне сообщают местные билборды.
Побродил по центру. Канатной дорогой поднялся на гору Кок-тобе, 1100 м над уровнем моря. На вершине парк, аттракционы, рестораны, памятник Битлам и, конечно, панорамные виды на город.
Ощущение, как будто не уезжал из России. До этого в Казахстане на 1 случай русской речи я слышал 7 случаев казахской. А в Алматы наоборот, вокруг все разговоры на русском.
Наверное, стал сливаться с местными. За час три человека спросили меня, как пройти куда-то.
Еще в Москве купил в дорогу многоразовые пластиковые банки для воды. Этикетка гласила, что они идеально герметичные, но тряска на Казахстанских дорогах показала, что это не так. И здесь мне повезло. На ресепшне моей гостиницы обнаружились лишние пластиковые бутылки, идеально подходящие по габаритам в мою переднюю мото-сумку. Администрация не знала, куда их деть. Вот мы и поменялись. Еще одна радость большого города. Напитываюсь изобилием и комфортом цивилизации перед новым рывком в неизвестность.
Наверное, стал сливаться с местными. За час три человека спросили меня, как пройти куда-то.
Еще в Москве купил в дорогу многоразовые пластиковые банки для воды. Этикетка гласила, что они идеально герметичные, но тряска на Казахстанских дорогах показала, что это не так. И здесь мне повезло. На ресепшне моей гостиницы обнаружились лишние пластиковые бутылки, идеально подходящие по габаритам в мою переднюю мото-сумку. Администрация не знала, куда их деть. Вот мы и поменялись. Еще одна радость большого города. Напитываюсь изобилием и комфортом цивилизации перед новым рывком в неизвестность.
"Сегодня самый замечательный день.
О нем написано в тысяче книг.
Слева небеса, справа пустота.
А я иду по проволоке между них."
БГ
Если существует идеальный день мото-путешественника, это был мой. Никогда раньше столько красоты не умещалось в одни сутки моей жизни.
Утро началось с поездки в горы к Большому алматинскому озеру. Игривый серпантин и пять градусов тепла были как контрастный душ после жарких степей.
О нем написано в тысяче книг.
Слева небеса, справа пустота.
А я иду по проволоке между них."
БГ
Если существует идеальный день мото-путешественника, это был мой. Никогда раньше столько красоты не умещалось в одни сутки моей жизни.
Утро началось с поездки в горы к Большому алматинскому озеру. Игривый серпантин и пять градусов тепла были как контрастный душ после жарких степей.
Затем по трассе А351 уезжаю на 120 км к востоку от Алматы. Сворачиваю на север в сторону Кольсайских озер и Чарынского каньона. И здесь…
Дыхание замедляется. Плечи опускаются. Сердце разливается по груди. Я попал на одну из самых красивых дорог, по каким ездил в жизни. Столь разная красота раскинулась на полсотни километров и за каждым поворотом раскрывается с новых граней.
Выжженные солнцем марсианские скалы сменяются прохладными зелено-желтыми ущельями. Миновав их по извилистой дороге, выныриваю на плато с ровным океаном каменистой степи и горами на горизонте. Беру очередной перевал и оказываюсь у живописного каньона с бегущей по дну рекой и сочной растительностью на ее берегах. Дорога поворачивает, и стеной взмывает могучий Тянь-Шань с альпийски-зелеными лугами и белыми шапками облаков…
Дыхание замедляется. Плечи опускаются. Сердце разливается по груди. Я попал на одну из самых красивых дорог, по каким ездил в жизни. Столь разная красота раскинулась на полсотни километров и за каждым поворотом раскрывается с новых граней.
Выжженные солнцем марсианские скалы сменяются прохладными зелено-желтыми ущельями. Миновав их по извилистой дороге, выныриваю на плато с ровным океаном каменистой степи и горами на горизонте. Беру очередной перевал и оказываюсь у живописного каньона с бегущей по дну рекой и сочной растительностью на ее берегах. Дорога поворачивает, и стеной взмывает могучий Тянь-Шань с альпийски-зелеными лугами и белыми шапками облаков…
Вскоре съезжаю с основной дороги в сторону заповедника. Заканчивается асфальт. Пришедшие ему на смену грунт и грейдер держат меня в приятном тонусе, добавляют нотки приключения.
Уже перед самим заповедником отклоняюсь от маршрута, чтобы заглянуть в тихие предгорные деревушки. Еду по грунтовой колее вдоль русла реки, сплетающегося и расплетающегося, как девичья коса из мелких потоков. В пойменных лугах свободно пасутся небольшие группы лошадей и коров. Воздух полнится запахом луговых трав. Солнечные лучи прорезают облака, играя тенями на холсте раскинувшейся впереди долины.
Уже перед самим заповедником отклоняюсь от маршрута, чтобы заглянуть в тихие предгорные деревушки. Еду по грунтовой колее вдоль русла реки, сплетающегося и расплетающегося, как девичья коса из мелких потоков. В пойменных лугах свободно пасутся небольшие группы лошадей и коров. Воздух полнится запахом луговых трав. Солнечные лучи прорезают облака, играя тенями на холсте раскинувшейся впереди долины.
Стоило въехать в деревню, как навстречу выбегают дети в возрасте 5-7 лет. Даю им потискать мотоцикл. Вслед за детьми с любопытством подходят и взрослые. Меня поют кумысом (кобыльим молоком) и подкармливают куртом (сушеными шариками из коровьего творога). Отдаю детям свою пачку козинаков.
Теперь у меня будет меньше перекусов. Зато под шлемом улыбаюсь до ушей и на ночевку в парк возвращаюсь бессовестно счастливым.
Теперь у меня будет меньше перекусов. Зато под шлемом улыбаюсь до ушей и на ночевку в парк возвращаюсь бессовестно счастливым.
На сей раз мой приют — Кольсайские озера. Так называется заповедник и система из трех горных озер в северном Тянь-Шане, в ущелье Кольсай. Расположены они в 10 км к северу от границы с Киргизией и в 330 км к юго-востоку от Алматы.
Переночевал в юрте. Проснулся на рассвете и решил не терять время: набрал воды, закинул еду в рюкзак и вышел по маршруту к одному из верхних озер. Как можно было ожидать, в 4:30 утра на протяжении всего подъема к высоте 2500 м я не встретил ни души. Слушал пение птиц. Дышал воздухом с водяной пылью из бурлящей горной реки. Впитывал сочные краски и мягкий покой свежего утреннего леса.
Добравшись до цели, разделся и искупался в озере. Вода градусов пять, отлично освежает после 3-часового подъема. Завтракаю здесь же, сидя на торчащем из воды валуне и глядя, как солнце продолжает свой подъем и заливает все бóльшую площадь раскинувшихся вокруг вершин.
Когда уже собрался уходить, на озеро пришли егери и вытащили сеть с уловом радужной форели. Заповедник, говорите?
Переночевал в юрте. Проснулся на рассвете и решил не терять время: набрал воды, закинул еду в рюкзак и вышел по маршруту к одному из верхних озер. Как можно было ожидать, в 4:30 утра на протяжении всего подъема к высоте 2500 м я не встретил ни души. Слушал пение птиц. Дышал воздухом с водяной пылью из бурлящей горной реки. Впитывал сочные краски и мягкий покой свежего утреннего леса.
Добравшись до цели, разделся и искупался в озере. Вода градусов пять, отлично освежает после 3-часового подъема. Завтракаю здесь же, сидя на торчащем из воды валуне и глядя, как солнце продолжает свой подъем и заливает все бóльшую площадь раскинувшихся вокруг вершин.
Когда уже собрался уходить, на озеро пришли егери и вытащили сеть с уловом радужной форели. Заповедник, говорите?
Вернулся, собрался, снова в седло. Извилистая лента так полюбившейся мне дороги снова провела меня среди зеленых лугов, мимо выжженных предгорий и вдоль древних каньонов. Спустя 2 часа, в лучах уже вечернего солнца я добрался до парка Чарынский каньон. Это памятник природы из осадочных пород возрастом около 12 миллионов лет.
Долгое время Чарынский каньон был меккой для посещавших Казахстан мото-туристов. Проехать по его дну было обязательным пунктом программы. Но теперь съезд на дно запретили, спускаться можно только пешком. При этом охраняемой парковки или хотя бы будок с информацией или сувенирами, где были бы живые люди, нет. Не решаюсь оставить мотоцикл со всеми вещами без присмотра, чтобы идти гулять налегке. Да и время начинает поджимать, остается всего пара часов до заката. Передохнул, погулял в зоне видимости мотоцикла, и пора ехать дальше.
Долгое время Чарынский каньон был меккой для посещавших Казахстан мото-туристов. Проехать по его дну было обязательным пунктом программы. Но теперь съезд на дно запретили, спускаться можно только пешком. При этом охраняемой парковки или хотя бы будок с информацией или сувенирами, где были бы живые люди, нет. Не решаюсь оставить мотоцикл со всеми вещами без присмотра, чтобы идти гулять налегке. Да и время начинает поджимать, остается всего пара часов до заката. Передохнул, погулял в зоне видимости мотоцикла, и пора ехать дальше.
До Китая отсюда всего 140 км. Так и манит. Но путь мой лежит в противоположную сторону. Чарынский каньон был самой восточной точкой путешествия. И хоть впереди еще тысячи километров и новых впечатлений, теперь это уже дорога не от, а к дому. Но чувство вовлеченности от этого не уменьшается. Не появилась спешка или желание скорее вернуться в Москву. Да и откуда им взяться, когда вокруг такая красота. Планы, маршруты, Россия — все это, на мгновение вспыхнув в мыслях, быстро перестает казаться важным. Сознание снова фокусируется на вот этом порыве ветра, едва заметно колыхнувшим приземистую степную траву. На красивой китаянке-бекпекере, автостопящей у выезда на трассу (эх, жаль нет места для пассажира…). На игре вечернего света и теней среди маленьких вершинок перевала. На орошающих горизонт дождевых тучах. На монотонном шуме колес о старый шершавый асфальт.
Проезжаю небольшой придорожный поселок и вижу, что мне активно жестикулирует местный мотоциклист. Останавливаюсь, здороваюсь. Спрашиваю, не порекомендует ли он гостиницу в радиусе 50 км. Слово за слово, и он приглашает переночевать у них дома. И вот — снова меня приютили, напоили чаем с молоком и медом, накормили салатами и выпечкой с домашним вареньем и фруктами. Несмотря на сгущавшиеся сумерки провели экскурсию по поселку и показали каменистый пляж на речке. Познакомили с соседями. Похвастались местным "фитнес-клубом": пятью разными тренажерами, собственноручно спроектированными и сваренными жителями поселка из арматуры на чьем-то заднем дворе… И снова все это от чистого сердца, ничего не требуя взамен. Утром пришлось уговаривать мотоциклиста Адика и его семью взять хотя бы коробку конфет в благодарность.
Кажется, никогда в жизни за 2 недели я не получал столько доброты, помощи и поддержки от незнакомых, случайно встреченных на дороге людей. Чувствую, как этот опыт подмывает и расшатывает мое привычное восприятие мира. А в груди при этом зарождается холодная и пустая обида на самого себя. Что если я четверть века сражался с ветряными мельницами? Сколько раз я действовал из страха и недоверия, защищаясь от придуманных угроз, вместо того чтобы направить эту энергию на что-то более приятное, интересное, созидательное? Грустно представить, сколько внутри меня продолжает жить иррациональных убеждений и конфликтов, фундаментально влияющих на жизненные выборы. И сколько сил я трачу на то, чтобы защищать и поддерживать эти несущие конструкции…
Спасибо Казахстану за эти полмесяца, прожитые в чуть большей внимательности, открытости и тишине. Спасибо мне, что рискнул и поехал. Наверное, это один из самых значимых подарков, которые я себе делал.
В книге "Jupiter's Travels" о 4-летнем кругосветном путешествии на мотоцикле в 1970-х Тэд Саймон пишет:
"Моей целью было познание. А единственным способом познать мир было сделать себя уязвимым, чтобы мир мог изменить меня."
(The goal was comprehension, and the only way to comprehend the world was by making myself vulnerable to it so that it could change me.)
Кажется, я, наконец-то, начинаю понимать, что он имел в виду.
Спасибо Казахстану за эти полмесяца, прожитые в чуть большей внимательности, открытости и тишине. Спасибо мне, что рискнул и поехал. Наверное, это один из самых значимых подарков, которые я себе делал.
В книге "Jupiter's Travels" о 4-летнем кругосветном путешествии на мотоцикле в 1970-х Тэд Саймон пишет:
"Моей целью было познание. А единственным способом познать мир было сделать себя уязвимым, чтобы мир мог изменить меня."
(The goal was comprehension, and the only way to comprehend the world was by making myself vulnerable to it so that it could change me.)
Кажется, я, наконец-то, начинаю понимать, что он имел в виду.
Часть 4 из 4: Масак → Москва
Утро 18-го дня путешествия. Неспешно и очень вкусно позавтракал с Адиком и его семьей. Они посоветовали остановиться отдохнуть на местном курорте, Капчагайском водохранилище. Изначально я собирался проехать мимо, не задерживаясь. Но пустота и слушание сейчас важнее запланированного маршрута, значит — еду.
К полудню был на месте. Капчагай оказался пафосным местом. Уже на подъезде к водохранилищу вдоль дороги выстроились ряды сверкающих казино с дорогостоящими авто на парковке. Даже съехав с основной дороги и пробираясь грунтовками вдоль побережья, я натыкаюсь только на претенциозные "VIP" отели и турбазы. В одном месте, когда зашел узнать цены, из-за пыльной экипировки и шлема с желтыми полосами управляющие приняли меня за спасателя МЧС и начали зло выпроваживать со словами, что все у них нормально и нечего мне здесь делать, никто меня не вызывал. Не стал их переубеждать.
Наконец, нашел закрытую неработающую турбазу. На территории в несколько квадратных километров жили только охранник и пара смен разнорабочих. Договорились с охранником, остаток дня и ночь я провожу у них на территории со своей палаткой. И обошлось мне это в 12 раз дешевле, чем стоило бы в соседних турбазах. Вечер выдался медленным, наполненным тишиной, купанием и поеданием своих запасов еды и воды.
К полудню был на месте. Капчагай оказался пафосным местом. Уже на подъезде к водохранилищу вдоль дороги выстроились ряды сверкающих казино с дорогостоящими авто на парковке. Даже съехав с основной дороги и пробираясь грунтовками вдоль побережья, я натыкаюсь только на претенциозные "VIP" отели и турбазы. В одном месте, когда зашел узнать цены, из-за пыльной экипировки и шлема с желтыми полосами управляющие приняли меня за спасателя МЧС и начали зло выпроваживать со словами, что все у них нормально и нечего мне здесь делать, никто меня не вызывал. Не стал их переубеждать.
Наконец, нашел закрытую неработающую турбазу. На территории в несколько квадратных километров жили только охранник и пара смен разнорабочих. Договорились с охранником, остаток дня и ночь я провожу у них на территории со своей палаткой. И обошлось мне это в 12 раз дешевле, чем стоило бы в соседних турбазах. Вечер выдался медленным, наполненным тишиной, купанием и поеданием своих запасов еды и воды.
На следующий день встретил первый район в Казахстане, где мне было физически некомфортно. Побережье озера Балхаш.
Люди в деревнях здесь ведут себя как-то дико. Хоть и без злого умысла, но кричат, размахивают руками, просят доллары, без спросу лезут на мотоцикл. Нигде ранее (и после) в Казахстане я такого поведения не встречал. Вдоль дороги при этом частые промзоны, много мусора. Почти нет животных, окромя нескольких худых коз. Ощущение, будто попал в мир безумного Макса. Лишь в паре мест удалось выхватить приятный ракурс для фотографий. В остальное время даже останавливаться лишний раз не хотелось.
Люди в деревнях здесь ведут себя как-то дико. Хоть и без злого умысла, но кричат, размахивают руками, просят доллары, без спросу лезут на мотоцикл. Нигде ранее (и после) в Казахстане я такого поведения не встречал. Вдоль дороги при этом частые промзоны, много мусора. Почти нет животных, окромя нескольких худых коз. Ощущение, будто попал в мир безумного Макса. Лишь в паре мест удалось выхватить приятный ракурс для фотографий. В остальное время даже останавливаться лишний раз не хотелось.
Видимо, с побережьем Балхаша неприязнь у нас была взаимная. Вскоре меня еще и оштрафовали на 4 000 руб. Официально превысить скорость на 20-40 км/ч в Казахстане стоит около 6 500 руб. Впрочем, почти уверен, что я и не нарушал. Коррумпированные полицейские развели меня, как наивную школьницу. Рассказали о камере, о наводках с поста полиции, но ни записи, ни бумаг, ни каких-либо доказательств не предоставили. Начали давить страшными историями про то, что сейчас они заберут у меня права, и я буду долго и мучительно возвращать их через местные органы. Я поверил, испугался угроз, отдал деньги на месте, и только потом осознал весь фарс произошедшего.
Все же открытость и абсолютное доверие людям — палка о двух концах. Да, повышаются шансы познакомиться с интересными добрыми людьми и погрузиться в новую культуру. Но одновременно повышаются шансы быть облапошенным мошенниками, стать объектом насмешек и непонимания. Вечная дилемма, можно ли сильно любить и сильно бояться одновременно?
Все же открытость и абсолютное доверие людям — палка о двух концах. Да, повышаются шансы познакомиться с интересными добрыми людьми и погрузиться в новую культуру. Но одновременно повышаются шансы быть облапошенным мошенниками, стать объектом насмешек и непонимания. Вечная дилемма, можно ли сильно любить и сильно бояться одновременно?
Любопытно взглянуть на свой реальный опыт с позиции сухого рационализма. Допустим, есть "положительные" последствия открытости: яркие знакомства, жизнь в чужой семье, втелеснивание новой культуры. И есть "негативные" последствия открытости: развод на деньги, жизнь в некомфортных условиях, ущемленная гордость… В Казахстанской поездке "положительные" последствия все же количественно перевешивают "негативные" последствия в эмпирическом соотношении 3 к 1. То есть вследствие того моего состояния и поведения, которое называю открытостью, позитива случалось в 3 раза больше, чем негатива. Вывод: открытость для меня все равно окупается.
Все же впредь постараюсь держаться золотой середины — сохранять открытость и доверие, но помнить, что коррумпированные товарищи есть и всегда будут в любой стране. Мне остается лишь продолжать учиться быстро переключаться между состояниями, всегда быть готовым перейти из открытости в режим спокойного отстаивания своей позиции и границ.
К слову, на те же 4 000 руб меня штрафовали перед въездом в Грузию в 2017-ом. Там было справедливо. Наверное, впредь надо сразу закладывать в бюджет поездок такой "курортный сбор".
К вечеру постарался убраться как можно дальше от Балхаша по дороге в сторону Астаны, ныне Нур-Султана. Неприятности и дискомфорт остались позади. По мере того, как начинало темнеть, события, наоборот, становились светлее.
Нашел в навигаторе гостиницу в небольшом придорожном городке. Еду к ней. На перекрестке на въезде в городок встречаю мотоциклиста по имени Зухрат. Он в тот день купил и перегонял Suzuki Boulevard из Караганды в Алматы и тоже искал гостиницу. Доезжаем до гостиницы вместе по моему навигатору. Пока я разгружаюсь, Зухрат ставит меня перед фактом: он уже купил нам ужин в магазине и оплатил мне номер. "Никто никому ничего не должен, мы в расчете", — заявляет он.
Вот как? Как, черт возьми, это возможно и работает?
Посидели, отметили лимонадом его покупку мотоцикла, дождались окончания школьной дискотеки под окнами и разошлись спать. Завтра рано утром снова в седло, разъедемся с Зухратом в разных направлениях.
Все же впредь постараюсь держаться золотой середины — сохранять открытость и доверие, но помнить, что коррумпированные товарищи есть и всегда будут в любой стране. Мне остается лишь продолжать учиться быстро переключаться между состояниями, всегда быть готовым перейти из открытости в режим спокойного отстаивания своей позиции и границ.
К слову, на те же 4 000 руб меня штрафовали перед въездом в Грузию в 2017-ом. Там было справедливо. Наверное, впредь надо сразу закладывать в бюджет поездок такой "курортный сбор".
К вечеру постарался убраться как можно дальше от Балхаша по дороге в сторону Астаны, ныне Нур-Султана. Неприятности и дискомфорт остались позади. По мере того, как начинало темнеть, события, наоборот, становились светлее.
Нашел в навигаторе гостиницу в небольшом придорожном городке. Еду к ней. На перекрестке на въезде в городок встречаю мотоциклиста по имени Зухрат. Он в тот день купил и перегонял Suzuki Boulevard из Караганды в Алматы и тоже искал гостиницу. Доезжаем до гостиницы вместе по моему навигатору. Пока я разгружаюсь, Зухрат ставит меня перед фактом: он уже купил нам ужин в магазине и оплатил мне номер. "Никто никому ничего не должен, мы в расчете", — заявляет он.
Вот как? Как, черт возьми, это возможно и работает?
Посидели, отметили лимонадом его покупку мотоцикла, дождались окончания школьной дискотеки под окнами и разошлись спать. Завтра рано утром снова в седло, разъедемся с Зухратом в разных направлениях.
Астана встречает дождем и 15-ю градусами тепла.
Поселился в уютном хостеле, где часто останавливаются путешественники-оверлендеры независимо от того, сколько колес у их транспорта. На кухне за горячим чаем разговорились с Канатом, владельцем хостела. Канат сам экспедитор, ездит на подготовленном внедорожнике по труднодоступным местам Казахстана и Средней Азии. Именно благодаря его опыту, ценностям и бесконечному энтузиазму хостел становится все более ориентирован на мото- и авто-путешественников.
Вечером дождь прекратился, и я отправился гулять по городу. В кафешке, на сей раз за кружкой горячего шоколада, познакомился с прекрасной К. из Лондона. Она писала докторскую диссертацию про современное искусство Средней Азии и сейчас как раз приехала в научную командировку в Казахстан. Приятно и содержательно поболтали о культуре и религии, обменялись впечатлениями о разных частях Казахстана. Каждый раз, когда выпадает такая возможность, для меня особое эстетическое удовольствие послушать аутентичный английский юмор — одновременно спокойный, игривый, самоироничный и, если угодно, какой-то экзистенциально-попустительский.
Эх, везет мне с людьми.
Вечер снова и однозначно удался.
Весь 21-ый день путешествия, с самого утра, бродил по столице Казахстана. Движение на половине дорог в центре оказалось перекрыто. На набережной стояли шатры, развивались флаги стран мира, играла музыка. Повсюду встречались группы людей в спортивной одежде. Так совпало, что именно в этот день в Астане проходили соревнования по триатлону Iron Man. Участникам, съехавшимся со всего Казахстана, предстояло проплыть 1.9 км по реке Ишим, проехать на велосипеде 90 км мимо основных достопримечательностей столицы и, наконец, пробежать 21.1 км по территории Триатлон парка.
Пока мой прогулочный маршрут совпадал со спортивным маршрутом триатлонистов, сделал несколько фотографий. Порадовался такому большому количеству спортивных и целеустремленных людей. Это совпадение придало всему дню бодрый, сфокусированный и даже праздничный окрас.
Поселился в уютном хостеле, где часто останавливаются путешественники-оверлендеры независимо от того, сколько колес у их транспорта. На кухне за горячим чаем разговорились с Канатом, владельцем хостела. Канат сам экспедитор, ездит на подготовленном внедорожнике по труднодоступным местам Казахстана и Средней Азии. Именно благодаря его опыту, ценностям и бесконечному энтузиазму хостел становится все более ориентирован на мото- и авто-путешественников.
Вечером дождь прекратился, и я отправился гулять по городу. В кафешке, на сей раз за кружкой горячего шоколада, познакомился с прекрасной К. из Лондона. Она писала докторскую диссертацию про современное искусство Средней Азии и сейчас как раз приехала в научную командировку в Казахстан. Приятно и содержательно поболтали о культуре и религии, обменялись впечатлениями о разных частях Казахстана. Каждый раз, когда выпадает такая возможность, для меня особое эстетическое удовольствие послушать аутентичный английский юмор — одновременно спокойный, игривый, самоироничный и, если угодно, какой-то экзистенциально-попустительский.
Эх, везет мне с людьми.
Вечер снова и однозначно удался.
Весь 21-ый день путешествия, с самого утра, бродил по столице Казахстана. Движение на половине дорог в центре оказалось перекрыто. На набережной стояли шатры, развивались флаги стран мира, играла музыка. Повсюду встречались группы людей в спортивной одежде. Так совпало, что именно в этот день в Астане проходили соревнования по триатлону Iron Man. Участникам, съехавшимся со всего Казахстана, предстояло проплыть 1.9 км по реке Ишим, проехать на велосипеде 90 км мимо основных достопримечательностей столицы и, наконец, пробежать 21.1 км по территории Триатлон парка.
Пока мой прогулочный маршрут совпадал со спортивным маршрутом триатлонистов, сделал несколько фотографий. Порадовался такому большому количеству спортивных и целеустремленных людей. Это совпадение придало всему дню бодрый, сфокусированный и даже праздничный окрас.
Зашел в соборную мечеть "Хазрет Султан". Ее строительство завершилось в 2012-ом году, так что мечеть сравнительно молодая. При этом поражает внутренними масштабами и ощущением простора. Это первая по величине мечеть в Центральной Азии. Название же "Хазрет Султан", как говорит Википедия, означает "Святейший Султан", что является одним из эпитетов-обращений для суфийского поэта и мистика Ходжи Ахмета Ясави, того самого автора Хикметов, чей мавзолей я посещал в Туркестане.
Внутри мечети мне повезло присутствовать при намазе, исламской молитве. Сидел в уголочке, чтобы не мешать и не отвлекать молящихся. Но даже оттуда чувствовал себя привилегированным инсайдером. Других европейцев в огромной мечети не было, атмосфера стояла очень аутентичная, благоговейная и искренняя. Уважаю чужие ценности и традиции, поэтому не стал снимать процесс, хотя это не запрещалось, да и кадры получились бы интересные.
Внутри мечети мне повезло присутствовать при намазе, исламской молитве. Сидел в уголочке, чтобы не мешать и не отвлекать молящихся. Но даже оттуда чувствовал себя привилегированным инсайдером. Других европейцев в огромной мечети не было, атмосфера стояла очень аутентичная, благоговейная и искренняя. Уважаю чужие ценности и традиции, поэтому не стал снимать процесс, хотя это не запрещалось, да и кадры получились бы интересные.
Астана оставила впечатление спокойного и чистого города. Было комфортно прогуляться по центру и отдохнуть от дороги.
Смакую еще одну ночь на большой и мягкой кровати, и пора двигаться дальше.
Смакую еще одну ночь на большой и мягкой кровати, и пора двигаться дальше.
Шоссе А1 ведет меня точно на Север. До границы с Россией 570 км. Дорога прямая и до обидного элементарная, везде хороший новый асфальт. Чтобы разнообразить шоссейную скуку, заворачиваю на озеро Боровое, одну из главных достопримечательностей округи.
Чистая прозрачная вода. Невысокие, но красивые скалы вокруг. К берегам озера подступает зеленый, преимущественно сосновый, лес, отсюда и современное название озера, Боровое. Историческое же название Аулиеколь означает "Священное озеро". Вода здесь издревле считалась целебной.
Чистая прозрачная вода. Невысокие, но красивые скалы вокруг. К берегам озера подступает зеленый, преимущественно сосновый, лес, отсюда и современное название озера, Боровое. Историческое же название Аулиеколь означает "Священное озеро". Вода здесь издревле считалась целебной.
Вся слава — и скопление туристов — достается именно Боровому озеру, хотя рядом с ним раскинулись еще 7 озер поменьше. Проехать вдоль них мне накануне посоветовал один из постояльцев хостела, ранее живший в этих краях. С удовольствием следую его совету и на пару часов погружаюсь в медитативную езду по пустым узким дорогам, связующим разбросанные вдоль озер деревни, в неторопливые перекусы в лучах отраженного от воды солнца и в расслабленную беседу с мотоциклистом-коневодом о специфике жизни в ближайшей деревне. Делится, как ему надоели рвущиеся цепи на китайских мотоциклах, и как непросто здесь достать нужные запчасти.
Замечаю, насколько местная природа и ландшафт напоминают российский Южный Урал. И в целом, по мере движения к границе Казахстана, все чаще встречаются пресные озера, а степь уступает место лугам и березовым рощам. Словно вездесущий таймер, куда ни посмотри, напоминают они мне ценить те часы, которые осталось провести в этой прекрасной стране.
Замечаю, насколько местная природа и ландшафт напоминают российский Южный Урал. И в целом, по мере движения к границе Казахстана, все чаще встречаются пресные озера, а степь уступает место лугам и березовым рощам. Словно вездесущий таймер, куда ни посмотри, напоминают они мне ценить те часы, которые осталось провести в этой прекрасной стране.
Финальная ночь в Казахстане встречает меня в гостинице города Петропавловска. Задача сейчас одна — выспаться, восстановиться, чтобы утром со свежими силами отправиться проходить границу.
И вот он, 23-ий день, крайний в Казахстане. На прощание как следует помесил глину. Дорогу к границе ремонтировали. Многокилометровые участки оказались перекопаны. Пришлось ехать по свежей глиняной колее после добротного ночного дождя.
За три часа дополз до границы, где в очереди передо мной стояла всего одна машина. Досмотр и оформление заняли 10 минут. Все же здесь, на выезде Петропавловск-Курган, гораздо меньше трафика и гораздо больше порядка, чем было на въезде Астрахань-Атырау.
Здравствуйте, родные южноуральские поля, леса и реки. Кажется, это первое мотопутешествие, за время которого я успел соскучиться по России. Время движется к полудню, и меня постепенно накрывает состоянием потока, когда хочется ехать, и ехать, и ехать... Может, это от того, что после прохождения границы все острее ощущается близость конечной точки путешествия, и я начинаю больше ценить оставшиеся дни, часы, секунды на дороге.
Еду через сосновые боры, томно пахнущие хвоей после холодного ночного дождя. Мимо волнующихся на ветру полей насыщенно-зеленого цвета. Сквозь деревни, где, каждый по-своему, люди неторопливо готовятся встретить вечер: кто-то подвозит дрова на тележке и затапливает баню, а кто-то рассаживается на берегу речки, готовясь порадовать себя вкусным пикником с семьей.
Где могу, выбираю ехать по узким второстепенным дорогам. Открыл всю вентиляцию в шлеме, чтобы вдоволь надышаться лесным воздухом, столь ярким и влажным после степных просторов Казахстана.
Почти не фотографирую. Не хочется останавливаться и вырывать себя из дорожной медитации. Хочется продолжать присутственное и размеренное движение вперед. Только к вечеру, подъезжая к Озерску в Челябинской области, где меня ждали родственники, делаю пару снимков.
За три часа дополз до границы, где в очереди передо мной стояла всего одна машина. Досмотр и оформление заняли 10 минут. Все же здесь, на выезде Петропавловск-Курган, гораздо меньше трафика и гораздо больше порядка, чем было на въезде Астрахань-Атырау.
Здравствуйте, родные южноуральские поля, леса и реки. Кажется, это первое мотопутешествие, за время которого я успел соскучиться по России. Время движется к полудню, и меня постепенно накрывает состоянием потока, когда хочется ехать, и ехать, и ехать... Может, это от того, что после прохождения границы все острее ощущается близость конечной точки путешествия, и я начинаю больше ценить оставшиеся дни, часы, секунды на дороге.
Еду через сосновые боры, томно пахнущие хвоей после холодного ночного дождя. Мимо волнующихся на ветру полей насыщенно-зеленого цвета. Сквозь деревни, где, каждый по-своему, люди неторопливо готовятся встретить вечер: кто-то подвозит дрова на тележке и затапливает баню, а кто-то рассаживается на берегу речки, готовясь порадовать себя вкусным пикником с семьей.
Где могу, выбираю ехать по узким второстепенным дорогам. Открыл всю вентиляцию в шлеме, чтобы вдоволь надышаться лесным воздухом, столь ярким и влажным после степных просторов Казахстана.
Почти не фотографирую. Не хочется останавливаться и вырывать себя из дорожной медитации. Хочется продолжать присутственное и размеренное движение вперед. Только к вечеру, подъезжая к Озерску в Челябинской области, где меня ждали родственники, делаю пару снимков.
Вот и все. Вместе с уплывающим за горизонт солнцем, позади остается и Казахстанская часть путешествия.
Дальше, от Озерска и до Москвы меня ждет многократно езженная и потому знакомая дорога. Чуть меньше новых впечатлений. Чуть больше пространства, чтобы подвести свои внутренние итоги Казахстанских скитаний.
Что самого важного забираю из этой поездки? Какой ценный опыт удалось прожить всем телом и вобрать, сделать полноправной частью себя?
Если выбирать лишь самое ключевое, краеугольное sine qua non (лат. "то, без чего невозможно"), — таких подарков было два.
Первый, ставший своего рода открытием: когда люди видят уязвимость, то в большинстве своем помогают.
Столько поддержки, доброжелательности и помощи, сколько мне подарили незнакомые, впервые встреченные люди, я не получал ни в одной другой поездке.
Почему мне помогали?
Может быть, дело в культуре и традициях Казахстана? Во мне видели одинокого кочевника, пересекающего степи верхом на современной лошади. Романтический образ, которому принято и хочется помогать.
Может быть, дело в священном месяце Рамадан, с которым совпала моя поездка? Во время Рамадана мусульмане уделяют особое внимание духовности, молитвам и добрым делам. А я оказался для них интересной возможностью проявить эти доброту и щедрость.
Может быть, в маленьких городах и деревнях Казахстана у многих довольно однообразная жизнь? И тут появляется русскоговорящий путник на европейском мотоцикле, с ним любопытно поболтать, посмотреть технику, обменяться забавными приключенческими историями…
Я не спрашивал, почему мне помогали все эти люди. Но я чувствую, что дело не только в вышеперечисленном. Бросали свои дела и спасали меня из степи те, у кого и без меня забот по горло. Отказали бы мне, если б я приехал не в Рамадан, а другой месяц? Не думаю. Деревенские жители, поившие меня кумысом, почти не говорили по-русски, но все равно были радушны и гостеприимны.
Да и есть ли смысл сейчас рационализировать? Мне было важно открыться миру, стать уязвимее, и получить в ответ не пощечину, а помощь, внимание и поддержку. Причем в таких масштабах, в какие я бы не поверил, расскажи мне кто эту историю за чашечкой чая в "цивилизованной" Москве.
Второй подарок, пусть и не открытие, но очередное ценное эмпирическое подтверждение: безвыходных ситуаций не бывает.
Для меня это даже не про бравурное кавалерийское "вперед, ты можешь все", а, скорее, про более спокойную ежедневную веру в себя, про храбрость следовать за интуиций, про доверие миру и людям. Про действие сейчас, опираясь на те ресурсы, которые есть, не дожидаясь идеальных ситуаций и возможностей в абстрактном будущем.
Когда готовился к путешествию, то думал, чтó может произойти самого страшного? Не считая вариантов попасть в аварию или серьезно заболеть, из реалистичных сценариев самым пугающим был один — оказаться в степи вдали от цивилизации со сломавшимся мотоциклом, который не едет.
Ровно это и произошло на пятый день поездки, когда после дождя сгорело сцепление и я застрял в степи в 20 км от цивилизации.
Чем это обернулось? Красивым закатом, новыми друзьями, щедростью, гостеприимством и погружением в местную культуру и ценности.
Думаю, я еще ни раз вернусь к этому тексту и фотографиям, когда захочу освежить воспоминания, на время отключившись от будничной суеты сует. И на этот случай оставлю себе будущему несколько кратких напоминаний.
Спасибо вам за внимание и до новых встреч!
Дальше, от Озерска и до Москвы меня ждет многократно езженная и потому знакомая дорога. Чуть меньше новых впечатлений. Чуть больше пространства, чтобы подвести свои внутренние итоги Казахстанских скитаний.
Что самого важного забираю из этой поездки? Какой ценный опыт удалось прожить всем телом и вобрать, сделать полноправной частью себя?
Если выбирать лишь самое ключевое, краеугольное sine qua non (лат. "то, без чего невозможно"), — таких подарков было два.
Первый, ставший своего рода открытием: когда люди видят уязвимость, то в большинстве своем помогают.
Столько поддержки, доброжелательности и помощи, сколько мне подарили незнакомые, впервые встреченные люди, я не получал ни в одной другой поездке.
Почему мне помогали?
Может быть, дело в культуре и традициях Казахстана? Во мне видели одинокого кочевника, пересекающего степи верхом на современной лошади. Романтический образ, которому принято и хочется помогать.
Может быть, дело в священном месяце Рамадан, с которым совпала моя поездка? Во время Рамадана мусульмане уделяют особое внимание духовности, молитвам и добрым делам. А я оказался для них интересной возможностью проявить эти доброту и щедрость.
Может быть, в маленьких городах и деревнях Казахстана у многих довольно однообразная жизнь? И тут появляется русскоговорящий путник на европейском мотоцикле, с ним любопытно поболтать, посмотреть технику, обменяться забавными приключенческими историями…
Я не спрашивал, почему мне помогали все эти люди. Но я чувствую, что дело не только в вышеперечисленном. Бросали свои дела и спасали меня из степи те, у кого и без меня забот по горло. Отказали бы мне, если б я приехал не в Рамадан, а другой месяц? Не думаю. Деревенские жители, поившие меня кумысом, почти не говорили по-русски, но все равно были радушны и гостеприимны.
Да и есть ли смысл сейчас рационализировать? Мне было важно открыться миру, стать уязвимее, и получить в ответ не пощечину, а помощь, внимание и поддержку. Причем в таких масштабах, в какие я бы не поверил, расскажи мне кто эту историю за чашечкой чая в "цивилизованной" Москве.
Второй подарок, пусть и не открытие, но очередное ценное эмпирическое подтверждение: безвыходных ситуаций не бывает.
Для меня это даже не про бравурное кавалерийское "вперед, ты можешь все", а, скорее, про более спокойную ежедневную веру в себя, про храбрость следовать за интуиций, про доверие миру и людям. Про действие сейчас, опираясь на те ресурсы, которые есть, не дожидаясь идеальных ситуаций и возможностей в абстрактном будущем.
Когда готовился к путешествию, то думал, чтó может произойти самого страшного? Не считая вариантов попасть в аварию или серьезно заболеть, из реалистичных сценариев самым пугающим был один — оказаться в степи вдали от цивилизации со сломавшимся мотоциклом, который не едет.
Ровно это и произошло на пятый день поездки, когда после дождя сгорело сцепление и я застрял в степи в 20 км от цивилизации.
Чем это обернулось? Красивым закатом, новыми друзьями, щедростью, гостеприимством и погружением в местную культуру и ценности.
Думаю, я еще ни раз вернусь к этому тексту и фотографиям, когда захочу освежить воспоминания, на время отключившись от будничной суеты сует. И на этот случай оставлю себе будущему несколько кратких напоминаний.
- Рисковать. В рамках заранее просчитанных границ.
- Открываться. Насколько сейчас комфортно и не очень опасно.
- Относиться к жизни, как к игре. Проблемы и нереализованные планы это, безусловно, повод грустить. Но еще это яркий опыт, новые друзья и все более ясное видение мира и своего места в нем.
Спасибо вам за внимание и до новых встреч!
P.S.
Традиционно для любителей прагматики.
Арифметика поездки:
Вот теперь fin. Совсем.
Традиционно для любителей прагматики.
Арифметика поездки:
- 44 дня провел вне дома (из них 16 дней в гостях у друзей и родственников в РФ)
- 10 500 км проехал
- 179 870 р потратил, из них:
- 86 120 р — подготовка мотоцикла и экипировки для поездки (комплектующие, ТО, новый шлем)
- 19 212 р — проживание
- 14 206 р — бензин
- 17 774 р — питание
- 11 378 р — иное
- 29 521 р — новое сцепление и спасение
- 1 492 р — достопримечательности
- 167 р — общ транспорт
- 86 120 р — подготовка мотоцикла и экипировки для поездки (комплектующие, ТО, новый шлем)
Вот теперь fin. Совсем.